— Я пробуду здесь очень долго, мама. Целый месяц, а то и два. Я тебе еще надоем!
Рашида тихонько хихикнула — так, чтобы ее услышал только Костя.
— Пантавры, — сообщил Грант. Губы его затряслись, и потребовалось некоторое время, чтобы он смог продолжить. — Два потока. Один будет здесь через полчаса, а другой накатит к обеду. Если только не прибавит прыти. Потом они столкнутся лоб в лоб, и получится танковое сражение под Прохоровкой.
— Я буду послушной, — сказала Марси, гладя его по лицу. — У тебя еще не было таких покорных женщин. А у меня не было мужчин, которым хотелось бы покориться.
— Теперь до утра, — сказал он. — И пусть всем снятся добрые сны. Завтра мы откроем глаза и обнаружим, что в этом мире не осталось тайн.
Пчела в боксе продолжала возиться и скрестись. Чучело стрелохвоста торчало на прежнем месте, никак не проявляя заключенной в нем зловещей силы. Да и взгляд этот неприятный, похоже, попросту мерещился.