Дождь перестал, впитался в траву и стал травой, пропал в земле и стал землей, а Прыглец все кружил, не решаясь приблизиться к напряженному, застывшему в ожидании развязки Ходуну. Сук был не очень тяжелый, но держать его было все же неудобно. Руки Ходуна дрогнули, острие сука нырнуло вниз — только на миг, а затем снова выправилось. Ходун сам погубил себя. Ему не следовало с куском дерева в руках дожидаться атаки Прыглеца. Нужно было сразу нападать самому. А теперь он уставал, мышцы его были скованы. Лучше всего Ходуну было бы убежать прочь, отсидеться до наступления дня и тогда снова перейти дорогу Прыглецу. Но он знал, что сейчас Прыглец легко догонит его и вспрыгнет своими страшными ногами на плечи, сомнет и растопчет. И еще жаль было оставлять мертвую храпуницу.