— Было бы странно!.. — начал возмущенно возвышать голос Биссонет. И тут же оборвал себя на полуслове.
— Так эти бронированные двери, непробиваемые стены… — сказала Марси. — Наверное, все же это не совсем музей?
— И прекрасно, — ответил Дилайт на реплику плоддера. — Моя первая миссия завершилась относительной неудачей. Отчего относительной? Сгоряча некоторые из нас порывались обвинить Горяева, который уж и сам не рад был своему открытию, в фальсификации. Но экспертиза материалов убедила нас как в его правдивости, так и в неизбежности провала нашего лихого ковбойского наскока. Ведь мы высадились на терминаторе, где цивилизацией и не пахло. Горяеву просто повезло, что он застал следы местной культуры, обреченные на погребение под лавой и пеплом. Могильник был воздвигнут еще в Лунном полушарии, где и заполнялся останками довольно продолжительное время. Пока в силу исключительно медленного, но все же существующего рассогласования в годовом и суточном вращении планеты не вполз на терминатор. Установлено, что Солнечное и Лунное полушария Уэркаф непостоянны и полностью меняются местами раз в несколько тысяч лет… Прояснив до конца планетографическую ситуацию, в 128 году мы направились на Уэркаф вторично, высадившись на сей раз в центре Лунного полушария. Материальных следов культуры там тоже оказалось небогато, но не прошло и сорока часов, как мы вступили в контакт с местными обитателями — «Аафемт», как они себя называют. В контакт чрезвычайно плодотворный, в ходе которого удалось выстроить достаточно полную социометрическую модель цивилизации, составить словарь…
Рашида протянула руку и взяла пакетик двумя пальцами, словно боясь обжечься.
Костя зажмурился и бросил «гоанну» вперед.
Варданов прервал связь и холодно посмотрел на Кратова, напряженно застывшего в своем кресле.