— Представляю, каково тут по ночам, — сказала Марси, теснясь к Кратову. — И эти жуткие крепостные двери! Против кого навострены эти шипы? Против драконов, динозавров? Или против меня с тобой?
— Не знаю. Очень хотел бы знать. И вообще, наше вызволение окутано таким ореолом мистики, что мне иногда кажется, будто все это мне приснилось. Иными словами,
— Ты ксенолог, Кратов, и не из последних, — нетерпеливо сказал Резник. — Давай по существу. Хватит вилять.
Кратов высвободил правую ладонь и коротко рубанул сверху по его распяленным пальцам. Маони взвыл от боли и отпрянул, мотая в воздухе отбитой кистью. Стены центрального поста заколыхались, собираясь гармошкой. Пульт управления пополз прочь, выгнулся, будто спина рассерженного кота. Экран перед лицом Кратова растянулся в уродливой ухмылке.
— Драконий Шип выбрал? — нетерпеливо осведомился иерарх.
«Вы слишком много носитесь по Галактике, вот и нашалили где-нибудь. Зацепили какие-то струны…» — сразу вспомнил Кратов слова Григория Матвеевича Энграфа, произнесенные в последнюю их беседу на берегу рукотворного сфазианского пруда.