Костя сидел молча, изредка нарушая тишину вздохами. Глядел на большой, слегка вогнутый экран главного видеала, демонстрировавший ему бесконечную, вылизанную временем и ветрами серость.
— По-моему, прекрасно, — сказала Джемма. — Точно передано мироощущение свиньи.
— Мускулы совершенно звериные, — продолжал Аксютин восторженно. — Я думаю, он не может согнуть руку к плечу — бицепс помешает. Вот здесь, — он показал на шею, — следы жутких ожогов. И, по его признанию, он страдает пирофобией.
— Очень уж правильные у нее формы, — усомнился Ертаулов.
— На какие же средства она так резвится, твоя Рашида? — строго спросила Марси.
— Меня никак не оставляет ощущение, — признался тот, — что я здесь не был.