— Не без того, — ухмыльнулся Пазур. — Так называемый «юмор висельника». Мы с Третьим сунулись было в схему контроля гравигенераторов и получили такой банан, что по сю пору не переварили. Дела наши характеризуются высокой степенью паршивости.
— А я циник, верящий только своим глазам. Хотя при этом я не кричу о своем цинизме на каждом углу, как некоторые. На Уэркаф я прибыл в третий раз, и глаза говорят мне: Хаим, тут нечисто. Милый, честный парень Слава Горяев сочиняет беллетристику о каких-то могильниках. Графии с образцами, что он привез, можно трактовать и так и сяк, здесь Биссонет прав. Но из тьмы отчуждения возникает демоническая фигура плоддера Кратова и вещает одними с Горяевым словами… Не могут же все звездоходы страдать общими галлюцинациями! И я желаю выяснить для себя окончательно, что отражает этот феномен. Был ли мальчик, то бишь дольмен, или нет. Для этого я соберу свору отличных охотничьих собак и дам им понюхать след. А потом спущу их с поводков.
Джед вздохнул и быстро перекрестился ладонью.
— Его нет. Только это… — Маони разжал пальцы.
— Ну, это всего лишь моя гипотеза, рожденная бессонной ночью. А вы уж, небось, решили, что я излагаю факты?.. Допустим, что некий любитель одиночества совершенно случайно привел в действие дремавшие до поры скрытые механизмы управления планетой. Или набрел на резвящихся при лунном свете Мерцальников. Да мало ли что… И планета по его воле преспокойно покидает орбиту с тем, чтобы совершить затяжной экзометральный прыжок за тысячи парсеков — на другой конец Галактики. Потому что законы небесной механики для нее не указ… А поскольку выстроившая эту гигантскую машину раса знала толк в гравитехнике, то все, кто находился на планете, практически ничего не заметили. Или заметили, но было уже поздно. Может быть, прыжок даже сопровождался чудовищными катаклизмами, и многие погибли. А те, кто уцелел, оказались вынуждены вести борьбу за существование в новых и довольно непривычных условиях. И они повели… как сумели.