— Отчего же круглый, — возразил Маони. — Уже квадратный… Но не пояснишь ли ты, что с тобой творится?
«Нельзя, — подумал он. — Ничего тебе нельзя. После того, что ты натворил. А ей можно все. Справедливость на ее стороне. И это не ты будешь мстить ей за Фроста, а она тебе. И за улей, и за себя. Да и за Фроста, кстати, тоже. Господи, смилуйся над нами».
— Драконий Шип осквернил чистоту Истиносвета, — промолвил Дилайт высокомерно. — Он может выбирать.
В оконной щели была видна узкая полоска плотно-серого вечернего неба, подсвеченного кровавым сиянием терминатора. Потом и ее перекрыли босые ступни охранника… Кратов едва слышно вздохнул и отошел.
— Отпустите меня. Домой, собрать вещи. Завтра я улетаю.
— Резонно. Выходит, Большой Дитрих преступил медицинскую этику?