Рядом с «Железной девой» за невысоким столиком сидели двое в белых одеяниях, что символизировало их принадлежность к медицинской службе. Один — глубокий старец, совершенно лысый и почти черный от «загара тысячи звезд». Он глядел на Кратова в упор бесцветными глазами, больше похожими на пуговицы, и даже не мигал. Другой выглядел ненамного старше самого Кратова и, судя по всему, очутился здесь волей случая: не то по делам своего ведомства, не то собирал материалы для какой-нибудь там монографии о воздействии космических факторов на человеческий организм. Тонкие льняные волосы его ниспадали на плечи, губы в мягкой светлой бороде непрестанно шевелились, будто он с трудом сдерживался, чтобы не проронить лишнего слова. Еще один медик в белых же брюках и пестром свитере сидел спиной возле терминалов «Железной девы» и что-то записывал. В углу за отдельным столиком, в глубоком кресле возлежал Пазур. Перед ним действительно стоял высокий запотевший стакан.