— Так, — сказал командор. — Стало быть, еще и Мерцальник. Прекрасно… Я прошу прервать ваше повествование до прихода Хаима. Поскольку при повторе вы неизбежно упустите что-нибудь существенное.
Тогда я очнулся. Но если вначале я был в здравом уме, то теперь обратился в безумца. Психоз этого мира поразил и меня. Ничем иным не объяснить моего поступка.
Он привык, чтобы рядом непременно были люди. И чем больше людей, тем лучше. То есть, конечно, вовсе не обязательно, чтобы стоял шум и гам до небес, чтобы все наперебой горланили песни, ржали в голос над не такими уж изысканными и утонченными шутками, на повышенных тонах и с размашистой жестикуляцией обсуждали некую эпохальную тему, а тут же рядом громыхала музыка и плясали… Такого, в общем, тоже не хотелось бы, и он обязательно поискал бы среди этого содома местечко поукромнее. Но пусть бы все это было в пределах досягаемости, чтобы знать: в любой момент, если только захочешь, можно встать и влиться в людской океан.
— Старый друг, — повторила Марси. — Женщина твоих лет. — Она подумала, прислушалась к себе. И произнесла уверенно: — Я не ревную.
— Давай, Второй, погордимся на пару, — сказал Ертаулов. — Сейчас мы первые во всей Галактике сможем пощупать экзометрию руками.
— Мне кажется, мы произносим одно и то же слово, — сказал Кратов. Но думаем о разных вещах.