Некоторое время Кратов и Марси молча топали по брусчатке. Навстречу им шли новые и новые экскурсанты, по большей части дети. Воздух насытился мелкой дождевой пылью из катившихся над музеем насупленных туч.
— Дети — слишком серьезное дело, чтобы доверять его женщине, попробовал отшутиться он.
— Следовательно, распоряжения отсутствуют, — констатировала соплячка и отвернулась.
— Ты изменился. У тебя даже голос другой. Я уж не говорю о том, как ты лепишь фразы и с какими интонациями их произносишь. Как будто тебе безразлично, что произойдет с тобой… и с нами.
— Они его недооценили! — Ертаулов вдруг захихикал. — А этот… Кристенсен… тоже тебя вербовал?
— Хлев, — сказал Биссонет, брезгливо поводя носом. — Обезьянник. Как вы могли допустить, чтобы вас, посланцев великой цивилизации, разместили в таких гнусных условиях?!