— А я и помню. «Дикие плоддеры» на Нимфодоре… Здорово мы им тогда начесали, правда?
— Нет, — Грант усмехнулся. — Но кому от этого легче? Мне? Тем, кто погиб? Их детям и женщинам? Или возьмем, к примеру, Кратова…
Не чуя под собой ног, Кратов приблизился к изувеченному телу, которое еще тлело. От рук не осталось почти ничего, ртутно-белые лужицы древнего огня вовсю хозяйничали на груди и по плечам подбирались к голове.
— Ну, и не было никакого дольмена! И гравитационной машины нет, вы все придумали! А я, дурак, распустил нюни, поверил вашим басням о смене полушарий, да еще горячечному бреду этого сумасшедшего о Мерцальниках.
— Это тебе Костя приятель. А мне он совсем другое. И потом, мне интересен не результат, а процесс. Очень занятно наблюдать за тобой со стороны.
— «Девяносто седьмо-о-ой!..» — капризно протянула Юлия. — Нет, не пойду я за тебя замуж, и не проси. Не бывать тому! Пусть лучше ты будешь томиться от любви ко мне, будешь всеми силами стремиться домой, на Землю, где есть я. Будешь сбегать с вахты на свидания. Ведь будешь?