Теплое облако золотых волос. Чуть припухшие со сна сердитые глаза. Знакомый, отзывающийся в самом сердце, бесконечно любимый голос.
— Но все еще болит! — сказал Биссонет сварливо.
— В природе такое случается, — заметила Джемма Ким. — Все достаточно тривиально. Вспомните события последних дней, и многое прояснится.
— Я вовсе не то имел в виду, — смутился Аксютин.
— Да нет у меня никакого злоупотребления! — возопил Вилга, краснея.
По-прежнему чувствуя себя большим звездным асом, по странному недоразумению угодившим на доисторическую ладью, Кратов прошел по центральному коридору корабля, служившему как бы продолжением долгой кишки переходника. Внутри дела обстояли гораздо утешительнее. Корабль оказался на уровне эпохи. Он принадлежал к славному семейству грузопассажирских малых трампов класса «гиппогриф». Не так давно сошедший со стапелей, совсем не битый, а значит — и совсем не латанный. Судя по размерам и числу дверей, выходивших в коридор, «гиппогриф» мог принять на борт до пятидесяти живых душ и никак не меньше килотонны багажа. То есть практически сколько поместится при соблюдении удобств экипажа.