— Много бы я дал, чтобы мне хотя бы намекнули, что со мной было за эти месяцы, — признался Костя.
— Вернется?.. — Костя похолодел. — Где он?!
— Это не я. Окума Котомити, девятнадцатый век.
Белая простыня полоскалась на неощутимом ветру, задевая обугленные останки Драконьего Шипа. Временами по ней пробегала легкая зыбь. И, как бы в унисон с ней, начинали слаженно мигать рассыпанные повсюду «светильники».
— У тебя еще есть силы? — хриплым, незнакомым голосом спросила Марси.
— Заслужил, наверное, — спокойно отозвался Кратов.