— Ты положительно невыносим, — сказал Ертаулов. — Тебе кто-нибудь говорил об этом раньше?
— А ты, я вижу, как встарь, свято веришь в божий промысел?
Серая ревущая туча перевалила через гребень сеифа. Тесно сбитые пчелиные тела, вдобавок сцементированные взбаламученным песком. Бешеный рой, растревоженный неумелым пасечником.
— Драконий Шип может встать, — сказал Кратов. — Мне открыты его мысли и ясен его обман.
Стас повел носом, оторвался от созерцания обезьянних манипуляций с бананами и выстучал себе меню.
— Что-то вроде того. Неприятное ощущение. Корабль, кажется, прекрасно защищен. Внутри него мы в полной безопасности. Если пренебречь нелепыми случайностями, вроде злополучного стрелохвоста… Однако же, создается полная иллюзия его прозрачности. Мы ходим по корабельным помещениям, разговариваем, размышляем, а в это время за нами внимательно наблюдают чужие глаза. И делают это, заметьте, без особой доброжелательности.