Могильная тишь понемногу наполнялась неслышными прежде звуками и шорохами. Срывались и дробились об пол водяные бусины. По-змеиному бесшумно скользил по накатанному, вылизанному за годы и годы руслу невидимый ручей. Будто неприкаянная душа, вздыхал, расседаясь мельчайшими трещинками, гранит.
— Однако же в загалактическом броске он побывал, — проговорил Кратов.
— Конечно! — воскликнул Геша. — Ни я, ни дети мои не согласятся на то, чтобы какие-то там тектоны поставили жирный черный крест на античных канонах.
— Зачем он так? — уже спокойнее спросил Биссонет.
Ксенолог прошел к пульту, оперся о него ладонями. Он был бледен, на лбу проступала мелкая испарина.
— Это его жена, — пояснил Татор. — Сейчас редкий мужчина называет свою подругу женой. Это большая ответственность, чересчур большая для мужчины. Но Павел ее не побоялся. У них трое детей… Так вот, я не убежден в правоте ваших слов. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не сумел бы построить сигнал-пульсатор. Починить — куда ни шло. Но не построить. А на Уэркаф кто-то его построил.