Егор коснулся плеча Родьки, жестом указал: пошли.
– Попробуем! – резко ответил Полынин, вступив в разговор на командной частоте.
– В чем дело, Глеб? Почему ты пошел против меня? – в вопросах звучало плохо скрытое раздражение.
Прошлое уже не играло роли. Оно осталось за чертой невозвращения, теперь память сохранит лишь шаг, порог шлюза да тяжелую бронированную дверь, закрывшуюся за спиной.
Рычаг был длинным, они изо всех сил налегли на него, пытаясь отжать люк, сдвинуть его по направляющим. Сначала ничего не получалось. Затем послышался скрежет, гул механизма стал громче, ровнее, преграда медленно начала смещаться вбок, пока не образовался полуметровый зазор.
– Тыгын? – едва шевельнув губами, почти неслышно выдавил он.