– Гизотты не знают жалости и не берут пленных…
– Да хрен его знает. Наверное то, что я слишком долго держался там. Кругом всех закапывали, а я держался. Даже самому это казалось странным.
– Я буду ни при чем, – кивнул Лунц, принимая правила игры унтер-офицеров, – но у босса останутся связанные со мной негативные воспоминания, а я этого не хочу.
Снова ударил «гаусс», пожалуй, сильнее прежнего. Джек тоже разрядил свою пушку.
– Переход почувствовал, – кивнул Джек, все еще не открывая глаз. – Тепло, но не жарко…
– Понятно, – едва слышно проговорил Джек, чувствуя, как желудок, легкие, все внутренности наполнялись какими-то ледяными камнями. Все онемело, стало тяжелым, хотелось упасть и расплакаться.