— Через два дня! — сказал Ульрих бодро и потер руки. Глаза его поблескивали, словно в предвкушении битвы. — Хотя сегодняшний уже можно не считать…
Стефания и Джоанна посмотрели на нее в удивлении, Азагердия сердито поджала губы.
— Но ее придется считать, — произнес я жестко. — Хотя вы правы, власть основана как раз на согласии.
— Как это? Вы на что намекаете? Мы не умеем шить?
— На всякий случай, — пояснил я. — Они принимают все меры. Возможно, уже упустили его несколько раз.
— Осторожно, — сказал я, — птичка, не вздумай клюнуть.