— Жду от вас, — сказал я тоже возвышенно, — весьма, дорогой герцог! Зело весьма.
Мы пролетели под аркой ворот, люди отпрыгивают с испуганными возгласами, мимо пронеслись стены домов, улицы все-таки могли бы строить и пошире, наконец площадь, ряд дворцов, еще площадь, там дворцы уже помощнее, и вот — королевский, красочный и грозный, торжественный, олицетворяющий силу и неумолимую власть.
Сэр Силендборг и Вирланд, вдохновленные моим примером, тоже пробрались в зал на втором этаже, где чужаки закончили проверку, но если Силендборг, подражая мне даже в гримасах, проскользнул незаметно, то Вирланду рыцарская гордость не позволила двигаться скрытно, словно простолюдину. Он пошел во весь рост, как офицер под огнем противника.
— А разве кто-то умеет? — спросила она жалобно. — Это все враки. Я только и могу, что видеть людей…
— Может, и не отсюда, сейчас прочешем россыпь этих чертовых зубов, проверим, но…
— Отец Дитрих, — напомнил я, — был вызван в Рим, имел подробную беседу с папой римским, в результате которой был назначен архиепископом.