Я повернулся, она уже под одеялом до самого подбородка, и начал неспешно раздеваться.
Я упер острие залитого кровью меча в землю и, держась за него, пытался удержать впрыгивающее из груди сердце. Рядом хрипит бледный как смерть Хрейдмар, а последний из оставшихся на ногах рыцарей подошел, пошатываясь и глядя изумленными глазами. Щеку раскроила глубокая рана, я рассмотрел сквозь прорезь белые зубы.
— Молодец, — сказал я, — благодарю за службу, сержант!
— Спасибо, ваше высочество. У Шварцкопфа не возникнет… сложностей?
— Отец Дитрих, — сказал я слабо, — я не создавал! Это как-то само. Думаю, Господь меня вел и направлял мою длань.
Кейдан с ближайшими сторонниками проехали через двор, что само по себе показательно: никто не имел права, кроме короля и двух-трех лично отмеченных герцогов, пересекать внутренний двор верхом или в повозке, все должны были оставлять их у ворот и идти пешком.