Тихо собрав одежду, я перебрался через внутреннюю дверь в кабинет, там напялил штаны и подумал, что Азагердия вообще-то смоется, как только проснется, а потом долго будет стараться не попадаться на глаза.
— Тоже верно, — согласился я. — Земля должна приносить пользу. А оставлять лес только для того, чтобы там мог охотиться король с кучей придурков, — непростительная роскошь, когда народ голодает.
— Ваше высочество, идет подготовка к коронации…
— Да, — ответил я с достоинством, — потому что я мудер. Дверь должна быть, иначе нас эти андерграундники надули. Столько спускались — и зря?
— Отец Дитрих, тут на небо некогда взглянуть, куда уж ехать куда-то далеко на Север и заниматься… усовершенствованием, повышением квалификации, когда здесь дом горит?.. Сперва все погасим, наладим, а потом…
— Беру, — ответил я. — Только я не Господь, мои возможности весьма как бы не, но зато это реально, грубо, зримо, как водопровод, сработанный еще рабами Рима… гм… ну неважно, это во мне поэтическое, как вон у Нерона, тот еще был поэт, за что и погиб так красиво… У вас есть какие-то особенные пожелания?