Зайчик пошел ровно, но я чувствую, что сейчас его направляет Уулла, копыта привычно стучат по камню. Впереди гавкнул Бобик, но тоже без страха, просто напомнил арбогастру, что вот он, такой отважный, всегда впереди.
Мелькнула слабая мыслишка о запрете эксплуатации детского труда, однако с другой стороны — дети должны помогать родителям, правильный педагогический прием. Я сейчас вроде Макаренко, что воспитывает здоровые полноценные личности через труд приобщения к протестантской этике, а дальше выпускает уже готовых личностей в свободное демократическое общество с чистой совестью или что там у них вместо нее.
Боудеррия снова заскочила сверху, ее мечи засверкали, как частые молнии, однако монстр ухитрился достать ее когтистой лапой, сдернул вниз. Маркус и Роджер прыгнули ей на помощь и приняли всю тушу на копья, не давая раздавить вожака всей тяжестью.
— Про дюжину? — спросил я. — Так я ж поэт, могу и про десять тысяч курьеров!.. У меня воображение. И где они?
— Многовато. Особенно если учитывать низкие потери при захвате соседних королевств. Давайте присядем где-нибудь, расскажете подробнее. А то, чувствую, и я в ответе как за погибших, так и за раненых. Хотя, конечно, лучше такая красивая гибель, чем в пьяной драке в борделе.
— И что надумали дальше? — спросил я. — Давайте, бунтуйте против своего сюзерена!