Монстр, не обращая внимания на раны, внезапно ухватил Боудеррию зубастой пастью и чуть присел, явно готовясь выпрыгнуть. Мышцы даже под чешуей обозначились резко и четко, огромные, как гранитные валуны.
— Введите, — ответил я поднялся уже без особых усилий.
— Я с детства не любил овал, — пробормотал я, — я с детства угол рисовал…
Литье настолько искусное или ковка, но металл весь в изысканных узорах, что скорее напоминают мир высшей математики, чем растений или животных, так понятных простому человеку.
Из коридора прозвучали фанфары. В покои начали вносить какую-то безумно яркую и всю в золоте хрень со множеством висюлек из рубинов, сапфиров и даже изумрудов, даже я чувствую, что либо со вкусом у кого-то не в ладах, либо костюм готовил дальтоник.
— Ваш опыт весьма любопытен. И как это — быть бессмертными, но в ограниченном пространстве?