— Тащите, — сказал я обреченным голосом. — Все-таки придется подумать над системой наместничества…
— Именно, — сказал он пылко. — Такой клад, что просто и не знаю. Увидите — ахнете!
— А вот отсюда вам нужно будет проехать… с завязанными глазами.
— Он трудится во славу, — заявил я твердо и посмотрел на него бычьим взглядом. — И во имя. Дабы вот!
Вирланд моментально замер, его тело стало серым, как мне показалось, окаменело, затем гранитный цвет уступил блеску металла.
И усиливается, мелькнула тревожная мысль. Вообще-то в замке не промочит, как и громом не прибьет, но сердце что-то трусливо дергается, чует, что гроза какая-то непростая.