— А мне кажется, — произнес я с расстановкой, — ты блефуешь. И это не просто кажется, я так сказал из чувства вежливости, которую в меня вбили с детства, но здесь ее считают почему-то признаком слабости, так что могу сказать иначе.
— Нет, — сказал Гьюки твердо, — это участь героев. А мы — народ мирный.
— Она вбежала вон в ту дверь. Баронесса к ней стояла спиной, мне Астрида успела сказать, что баронесса кричала на вас, как будто вы ее сильно обидели… Очень сильно обидели!
Хрейдмар торопливо шептал что-то и делал пальцами движения, словно вяжет на незримых спицах, лицо сосредоточенное, хотя это совсем рядом от страшной схватки, где монстр оставил раненую лапу и, развернувшись, набросился на рыцарей.
— Хорошая погодка, правда?.. Надо прогуляться.
Хрейдмар охнул, как мне показалось, с жалостью. Туша диковинного чудовища, из которого можно было наковырять чего-то ценного, исчезла, даже галька под ногами стала сухой и тусклой.