На кухне я жалобно выпросила у бегающего между летающих продуктов Уськи пару вчерашних плюшек.
От первой тарелки, наполненной зачерпнутой из котла кашей и прилетевшей из кухни, Клин успел увернуться, но вторая плотно припечаталась к его затылку, и горячее варево потекло за шиворот. Клин вскочил и с руганью стянул с себя рубашку. Я весело хохотала, тыкая в него пальцем, пока Филин не влепил мне кашей прямо в лицо. Я свалилась со стула, пытаясь одновременно протереть глаза и найти обидчика.
Достал! В том, что в следующий момент у командира выросли длинные прямые рога по метру каждый, считаю, виноват только он сам. Да, знаю, фантазия бедновата, но если бы вы видели, ка-ак они ему идут!
— Банзай! — заорал Филин и попал в уже стянувшего рубашку Клина.
Я не ответила, просто положила руки на алтарь. У ведьмы есть только одна цена, одна жертва — жизнь, которая давным-давно растворилась в ее крови, течет в ее венах, заставляет биться ее сердце и помогает гасить боль от заклинаний.
— Конечно. — Я села рядом с ним на ступеньку и почесала кота за ухом (нечестно, но очень действенно). Уська сразу размяк и плюхнулся ко мне на колени, подставляя толстое пузо. Кстати, я была единственной, кому позволялось его чесать. — Ну подумай, чего бы тебе хотелось?