Я угрюмо насупилась. В конце концов, я больной человек, а они какого-то пирожного пожалели.
Тот только усмехнулся и толкнул от себя тяжелую дубовую дверь, почему-то незапертую.
Пришлось посреди ночи пускать в дом этого посетителя и выслушивать его историю.
— Кухарка не успела сказать. — Это опять я, но на меня все так осуждающе посмотрели, что я прикусила язык.
— Эй, вы чего это на меня так уставились?
— Ты первый оскорбил меня! — Слова вылетали с бульканьем, из уголка рта стекала кровь. Я поморщилась: — Это ты выбирай: вечное рабство или немедленная смерть.