Колдун еще раз подозрительно на нас посмотрел, все еще предполагая, что его банально дурят, но мы стояли (а я сидела) с каменными лицами. Колдун вздохнул и смирился. Подойдя к столу, он вынул из-за пазухи свернутый рулон ткани и расстелил его на столе. Кот тут же туда запрыгнул.
Я не понимала, что со мной. Подбежав к конюшне, я бросилась на шею своей лошадке и изо всех сил пыталась не разрыдаться. Ведь я люблю его, так почему же то, что он теперь говорит со мной так ласково и даже готов носить на руках, меня так пугает! Ведь я этого добивалась, разве нет? Не зна-а-аю. Я зарылась носом в черную гриву, чувствуя тепло шеи лошадки и пытаясь найти утешение.
— Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться.
Меня шатало и мутило. Магия буквально утекала последними каплями, и защита за спиной становилась все тоньше и тоньше. Я уже чувствовала, как острые коготки пытаются пробить ее, будто тонкую пленку, царапая мне шею, ноги.
Я заорала и залепила ему пощечину. При этом дернула правой ногой и заехала Филину в глаз. Послышался надрывный стон и гомерический хохот Уськи. Клин, лишившись опоры, снова рухнул на меня. Я начала задыхаться, активно дергаясь и чувствуя, как нога на этот раз попала во что-то мягкое, и Уська с воем вылетел за дверь.