— Прекрасно, тогда садитесь все за стол, и я расскажу то, что узнал, пока вы спали.
Бей так и не смог подняться и теперь смотрел на нас, склонившихся над его телом, добрыми и всепрощающими голубыми глазами, полными муки и тоски.
— Это если нет хорошего источника магии, а у меня он есть.
— А теперь там всем заправляют остроухие, и меня выгнали, сказали, что, мол, я зверюшек обираю. А разве я обираю? Я ж так, только чуть-чуть, для прокорма да как плату за правый суд, а они… — И лешик обреченно махнул рукой.
— Оно у меня. — В дверях таверны стоял какой-то тип в плаще и капюшоне и спокойно разглядывал надетое на палец маленькое колечко, со стороны так похожее на золото. Он медленно поднял голову и прожег меня взглядом ненавидящих глаз.
— Умри, — тихо сказал он, и его тело шагнуло вперед с той самой быстротой, которая никогда не будет доступна простым смертным, но не мне. Я ушла вбок, перехватила тонкое запястье и легонько сжала, уже шепча нужные заклинания и слыша треск ломающихся костей. Эльф вскрикнул, но тут же сжал зубы. Чистокровным не позволено визжать от боли. Никогда.