Какие-нибудь деньги есть? Мелочь чтобы позвонить?
Чигур небрежно развалился в кресле подперев кулаком подбородок. Глядя на Уэллса. Читая его последние мысли. Такое он уже видел. И Уэллс видел тоже.
Ты свободная белая двадцатиоднолетняя женщина и можешь делать что тебе угодно.
Он стоял глядя на лежащего головой на приборной доске водителя «бронко». Потом посветил за сиденья в грузовой отсек.
Помню когда папа ушел в отставку мама ему заявила: Я сказала что ничего страшного, отставка так отставка, но насчет завтрака мы не уговаривались.
Я жахнул в него крупной дробью. Вряд ли он получил большое удовольствие.