— Это нехорошо, мисс, — сказал он. — Меня уже предупреждали насчет вас.
Зазвонил дверной звонок, и Доггер отставил свой чай.
«Ваша тетушка Фелисити не имеет ни средств, ни намерения облегчить ситуацию. Боюсь, она…»
Хотя я чувствовала, как мое сердце колотится и гонит кровь к лицу, я никак не могла придумать, чем завершить мою ложь.
— Помогите, — мне показалось, он прошептал.
День был долгим, очень долгим, но, несмотря на это, я не могла уснуть. В мыслях крутились укутанные тела, беспорядочно разбросанные в вестибюле: спящие курганы под одеялами, будто кочки на церковном кладбище.