При мысли о сестрах я не сдержала стона. До сих пор меня не особенно беспокоил холод, но теперь он вцепился в меня с неожиданной силой атлантического шторма: сильный, пронизывающий, парализующий холод зимнего конвоя — холод могилы.
— Ты видела или слышала кого-то или что-то еще по пути в Голубую комнату?
Он и Филлис Уиверн — брат и сестра, и ей сорок, а не пятьдесят девять!
— «Облаченная для смерти», — сказала я с оттенком драматизма.
Я обернулась достаточно далеко, чтобы увидеть, что яркий белый луч света исходит с верхушки лесов над дверью и что фигура, склонившаяся над одной из выступающих ламп, — Гил Кроуфорд.
Буква «Л» начиналась только почти через шестьсот страниц, в середине тома: ла Браш, Ладброк, Ламарш, Ламбтон… Да, вот оно: Лампман Лоренцо Анженье, р. 1866, ж. Филлида Гроум, 1909, ед. д. Филлида Вероника, р. 1910, ед. с. Вольдемар Энтон, р. 1911.