В тишине я почти слышала звук падающих снежинок.
Он произнес это, поддразнивающе глядя на Фели, которая украдкой бросила на себя взгляд в зеркало.
Замечательной Анне Тальбах. Моей огромной привилегией было сидеть рядом с Анной вечер за вечером, когда она оживляла Флавию перед восхищенной аудиторией.
Фели, сотрясаясь в рыданиях, убежала в спальню, и отец в грозовом облаке разъяренного достоинства скрылся в кабинете.
Хотя в темноте было плохо видно, я не хотела включать фонарь, пока без этого можно обойтись. Нет нужды привлекать нежелательное внимание с земли, подумала я, изображая блуждающий огонек среди темных каминных труб, вздымающихся надо мной — высокие зловещие тени на фоне снежного неба. Темные облака, повисшие надо мной наполовину сдувшимися дирижаблями, были настолько низкими, что, казалось, их можно потрогать рукой.
«Спокойно, — говорил он. — Ты знаешь этого человека, просто еще не поняла это».