Тихо, как библиотечная мышь, я взяла томик старого доброго Уильяма Шекспира со стола, сунула его под мышку и бочком вышла из комнаты.
Ниалла играла роль Матушки Гусыни в кукольном спектакле покойного Руперта, и я понадеялась, что моя шуточка не вызовет несчастливые воспоминания.
Если бы у меня были пять минут в лаборатории, я бы изготовила растворитель, который снял бы краску с военного линкора, пока вы бы произносили «румпельштицкин», но времени не было.
— Спасибо, но нет. Мне лучше вернуться. Гордон не любит, если я…
Позже, в постели, моя голова наполнилась видениями оленя, намертво приклеившегося к каминной трубе, словно гигантская муха к липкой бумаге, и я осознала, что безумно улыбаюсь в темноте. Наконец пришел сон и вместе с ним то, что могло быть звуками далекого граммофона.
— Не говори нам, — заявила Даффи, поднимая руку, когда я открыла рот. — Мы уже знаем. Филлис Уиверн убили в Голубой комнате, и полиция на месте преступления.