Фели подплыла к пианино и опустилась на стул, будто перелетная бабочка. Она осторожно притронулась к клавишам, не нажимая их, как будто неправильная комбинация заставит мир взорваться.
Повисло молчание, настолько плотное, что в нем ложка могла бы стоять.
Но наконец, спустя целую вечность, дневные труды были закончены, и после нескольких неохотных похрустываний и стонов Букшоу уснул в молчании падающего снега.
— Да, вот она. Однотомное издание «Ромео и Джульетты». Довольно потрепанное, но сойдет.
Итак, приступим. Еще один поворот дверной ручки и пинок в нижнюю панель, и дверь со стоном распахнулась.
— Довольно разборчивый шрифт, — заметил он, — и старомодная гарнитура.