Лестница из лаборатории — узкая и крутая. Никто не был здесь много лет, подумала я, кроме меня.
— Нед! Мэри! — шумно обрадовалась я, чуть-чуть преувеличенно.
«Плачут только иностранцы», — однажды сказал мне отец, и я не хотела его разочаровывать своими рыданиями.
— Сама иди, — ответила Даффи, изображая, будто вытягивает в руке невидимый щит.
— Являясь частью открытия или, по крайней мере, идентификации столь великого сокровища, я хотел бы думать, что имею некоторое преимущество, когда и если вы решите…
— Я… я… Прошу прощения, — сказала она, и я возрадовалась.