— У меня нет дара видеть будущее, но я чувствую, что нечто недоброе идет за тобой по пятам. Оно еще не увидело тебя, поэтому поспеши. Уходи из этого края на север, там древние стены, возведенные до начала времен, они выдержат многое. — Взгляд сказителя смотрел словно бы сквозь Райсена. — Но и тебе многое придется испытать и превозмочь, не зря же ты явился в этот мир. Уходи!!!
К утру от ночной бури не осталось и следа, даже ветер почти стих. По ясному небу бежали легкие розовые облачка, а море переливалось всеми красками, как дорогой восточный перламутр. Уставшие и озябшие люди стали подсчитывать урон, нанесенный стихией. Его, к счастью, а точнее благодаря умению команд оказалось совсем немного. Только у одного баркаса шквалом сломало мачту, и его пришлось взять на буксир. Остальные суда отделались минимальным ущербом. Из людей серьезно тоже никто не пострадал, так что рейд, невзирая на задержку, начинался благоприятно.
И тут Райсен, к своему ужасу, понял, что не сможет найти даже дороги обратно к хутору, не говоря уже о прямой дороге к сараю, где остались Эленара с ребенком и Лаег. Все это время он шел, не очень-то разглядывая окрестности, и если утром еще мог вернуться от хутора к сараю по своим следам, то к вечеру неожиданный снег почти стаял.
Стащив вдвоем к воде лодку, которую почти заново перебрал для питомца нелюдимый рыбак, они присели на песок.
Райден глубоко вздохнул, наверно желая высказать мальчишке все, что он думает по поводу его поведения, но потом решил не оглашать подробности из-за присутствия посторонних.
Здесь добывали соль для всего Игмалиона, кое-где встречались залежи торфа, а ближе к предгорьям сохранились каменоломни горючего сланца, уже почти истощенные. Жили здесь недолго, и радости эта жизнь не приносила. На разработках соли в основном применялся труд каторжников, совершивших тяжелые, но недостаточные для смертного приговора проступки.