Здесь добывали соль для всего Игмалиона, кое-где встречались залежи торфа, а ближе к предгорьям сохранились каменоломни горючего сланца, уже почти истощенные. Жили здесь недолго, и радости эта жизнь не приносила. На разработках соли в основном применялся труд каторжников, совершивших тяжелые, но недостаточные для смертного приговора проступки.
— Мой повелитель, — обратилась она. — Люди устали. Может быть, пока темнота закрывает море, вернуться в поселение и встретить врага уже на берегу? Раньше утра они не придут, да и не все смогут пройти.
— Да и оставить дом на мужчину — всегда спокойнее, — добавил охотник.
Релио вспомнил эту историю, произошедшую ранней весной. Тогда супруг Лорхи, после длительного увещевания, скинул им со скал труп мужчины, который, судя по бумагам, обнаруженным при нем, действительно являлся одним из ловцов удачи и явно направлялся в горы по их души.
Потом началась серия катаклизмов, каждый раз изменявших лик земли: рушились и поднимались новые горные вершины, морские воды то захлестывали сушу, то она вновь поднималась из вод в огне и дыму. Наверно, между катастрофами проходили тысячи лет, но в восприятии рассказчика и слушателей они сливались в сплошную цепь. С каждой новой катастрофой людей становилось все меньше, войны, голод и эпидемии не давали им времени задуматься ни о чем, кроме выживания. Прежние прекрасные города лежали в руинах, а новые возводились куда беднее и примитивнее.
Арвитом звали старшего из сыновей графа, он с годами стал хорошим помощником отцу в хозяйственных делах, но к военному делу душа у него не лежала. Хотя наставник гонял обоих братьев одинаково, но младший схватывал все на лету, а старший обучался только по необходимости. Мужчина должен уметь защитить себя и своих близких — это был неписаный закон здешних краев. Не то чтобы Арвит показал себя в командовании дружиной полной бездарью, но до отца ему было, как до неба. Халег это прекрасно понимал, как и то, что на сотника отец свою вотчину тоже оставлять не захочет. Но что же делать?! Время неумолимо летит!