— В краю, где я вырос, считали, что кара найдет виновных рано или поздно, но нельзя карать дважды за один проступок, — произнес Ирион.
Малышка вскоре очнулась, но молчала и только, дрожа, жалась к теплу. Тарела час от часа ждала ухудшения состояния, но девочка чувствовала себя по-прежнему. Она и заснула, почти прижавшись к раскаленной каменной печке, а знахарка до утра не спала, подкидывая дрова в огонь. Следующий день прошел почти так же, только малышка перестала дрожать и с охотой поела несколько раз. На третий день она наконец стала отходить от печки, а на четвертый и сама Тарела почувствовала, что опасность миновала.
Впрочем, нехсаре не предавали людей, в отличие от этого…
— Пойдем, милая! — сказал мастер, взяв Альну под руку, и повел ее в комнатушку, которую до пожара занимал сам.
Из комнаты раздавались голоса, похоже, «гости» как раз и искали место, где хранится самое ценное, но пока не могли найти и громко спорили друг с другом. Мастер приник ухом к стене и уловил обрывок разговора.
— Мой отец был из народа болот, а мать — обычным человеком, поэтому у меня немного странная внешность.