А потом дверь вдруг просто открылась, и показался один из пилотов. Не мой отец.
Я снова зарядил арбалет. Снова приспособился. Выстрелил. Вторая стрела тоже застряла.
Спасибо. Я хотел поблагодарить отца, но удержался — отец не любил такого. Поэтому я просто кивнул.
— Что заткнулись? — спросил я. — Не слышали, как говорит человек? Слушайте…
Интересно, с чего это вдруг Глазунья меня так любит? Нет, понятно с чего, я все-таки на человека похож, а дичата эти такие жалкие и некрасивые, немытые, нестриженые…
Другие волновали. И не только меня и Хромого, они всегда людей волновали, я это знаю. Я в нескольких книжках про них написанное встречал. Мы, люди, всегда ощущали присутствие кого-то… Или, наоборот, отсутствие кого-то. Это, видимо, какая-то наша человеческая ущербность. Я пробовал найти ответ в некоторых философских энциклопедиях, но дольше трех страниц ни одну прочитать не смог, не для моего ума, и слов уж совсем незнакомых много…