— Брекке один из наших лучших брокеров, — заявил шеф. — У него отличная память на цифры.
Провод резал руку, словно нож масло. Харри попытался сжать кулак, но не смог: очевидно, передавлены какие-то нервы.
— Не то чтобы хорошо знаком. Мы общались на заседаниях правления, он звонил пару раз, — ответил Уолтерс, надевая солнечные очки. — И это все.
— Разумеется, посла Мольнеса. Вы ведь служите шофером в норвежском посольстве уже почти тридцать лет, как я понимаю?
Вошедший в кабинет Сунтхорн протянул ей папку.
— А почему, ты думаешь, пропала видеопленка? Разумеется, никому и в голову не приходило усомниться в алиби Брекке, ведь он сам забрал пленку у Джима Лава. В тот вечер, когда мы встретили его на боксе, он очень спешил в офис. Но не затем, чтобы побеседовать с американскими клиентами, а потому, что договорился с Джимом о просмотре пленки, где было записано убийство посла. А перепрограммирование таймера должно было навести на мысль, что кто-то пытается разрушить его алиби.