– Справлюсь, но помощь нужна. Судя по теплой встрече тогда на аэродроме, вы до того где-то встречались. Что ты знаешь о нем, чего я не знаю?
Кстати о команде. Была здесь у Литвиненко своя группа из пяти человек. Все – наглые, здоровенные, толстомордые мужики, в основном прапорщики, щеголявшие в иностранном камуфляже и обвешанные оружием, как три Рембы, вместе взятые, каждый. Рядом с такими орлами прилетевшие из Союза спецы смотрелись очень невыигрышно. Эти, кстати, заявились на третий день пребывания здесь группы и нагло предложили устроить совместную тренировку по рукопашному бою, со спаррингами, естественно. Желание гостя – закон. Получили они тренировку со спаррингами и ушли почти все на своих ногах, ибо калечить придурков командир не разрешил. Потом являлись еще с настоящим штатовским вискарем, лезли в душу и утомляли рассказами о том, какой Никифорович классный мужик и как важно «хорошо с ним жить». Каждый их визит оставлял мерзкий осадок на душе и пару-тройку бездарно установленных «клопов». Так и жили.
Игорь Владимирович был кем угодно, но не трусом, а потому быстро пришел в себя.
Он тихо пересидел смутные времена в одной из государственных корпораций, вежливо, но непреклонно отказываясь перейти на службу к неизвестно каким образом стремительно обогатившимся «новым русским», говоря, что слишком уже стар для смены приоритетов.
– Замечательно, вон как раз одно-единственное окно и открыто. Володя, залезешь наверх, закрепишь трос для Сани, Сергея и Олега.
Только утром 23 августа несильно контуженный Сергей с раненным в ноги Боксером добрался до базы на реквизированном по дороге джипе. Там он узнал, что несколькими часами раньше железный человек Бацунин, сам здорово раненный, привез в неизвестно где добытом микроавтобусе умирающего Лося. Обоих тут же отправили в местный военный госпиталь (к счастью, там работали советские специалисты).