– Саня, – почесывая правую бровь сгибом указательного пальца оставшейся руки, укоризненно сказал Бацунин. – Мы, кажется, договорились не мародерствовать.
– Больше ничего не требуется? Ты скажи, не стесняйся, я дам. Вашего там уже грохнули давно, и вертушку сбить могут, а она не у тебя, капитан, а у меня на балансе. И потом, она сейчас в другое место вылетает.
– Была страна, и нет страны, вот что творится.
Арнольд включил поворотник и тронулся. На душе его пели райские птицы, и сердце замирало в предвкушении. Путь его лежал на Сокол, и спешил он, естественно, не к своей родной маме Софье Григорьевне Вайнерман, урожденной Копиевкер, а к ушлой проститутке с творческим псевдонимом Нана. Когда-то, в конце прошлого века, эта дамочка приехала из родного Кургана покорять столицу с дипломом врача-психиатра наперевес. Однако врачебная карьера не задалась, в Москве психиатров оказалось еще больше, чем психов. На малую родину возвращаться категорически не хотелось, и неглупая девушка Нана, тогда еще Катя, проанализировав рынок спроса-предложения, нашла свою нишу и начала ковать денежку, предоставляя нетрадиционные услуги закомплексованным богатеньким буратинам. И весьма успешно, между прочим. Пятилетний опыт работы в курганском дурдоме помог правильно строить отношения с клиентами и ничему никогда не удивляться.
Сменившие предыдущего оратора у постели заметно повеселевшего раненого от души оттянулись с ним за водочкой, в итоге упоив бедного Питона в хлам.
Где-то через полтора часа неторопливой работы зазвонил телефон. Сначала кто-то хрипло дышал в трубку, а потом хамовато и с матерком спросил, куда он, мать его, попал.