Посвежевший принц Тьмы вышел из ванной, по своему обыкновению одетый в одно полотенце. Я отвлеклась от грустных мыслей и залюбовалась мужественной фигурой демона. Эх, когда же я от мыслей к делу-то перейду? Ощупывательно-целовательному… Надо бы провести обстоятельную и неторопливую ревизию будущего имущества. Да помню я про условия Тьмы, так далеко заходить не собираюсь, прогуляюсь до половины и вернусь…
– Я тоже боюсь, – тихо сказала я. – Ненавижу советоваться, не люблю совать нос в чужие дела и терпеть не могу ждать, а с тобой только это и приходится делать. Никакой самостоятельности, никакой свободы. Ты ворвался в мою жизнь и поменял ее на свой вкус, в угоду необходимости. Ты принес меня в жертву миру, но забыл спросить моего согласия. Я очень боюсь, Руфим, что с тобой я потеряю себя…
Папарацци прилипли к стенам, втянули животы и выдохнули. Я же, испугавшись быть раздавленной ходячим предком печатного пресса, сделала шаг назад, запнулась о порог и рухнула на коврик в прихожей. Дверь я захлопнула мыском туфли, впечатав резное дерево в физиономию нелюдя. В висок интеллигентно постучалась головная боль, напомнив о недосыпе, удивительном разговоре с королем Тьмы и клиентах, которые наверняка дожидаются меня под дверью офиса. Холодные, голодные и необслуженные. За те десять минут, что я отдыхаю на полу, а вход в мою квартиру медленно, но верно доламывают, их вторые половинки с моими денежками могут упорхнуть замуж через другую сваху!
– Ну что, нашел? – Ссора набирала обороты, как и грозовые раскаты в голосе женщины. Молния на подходе! Только бы меня не задело, только бы не задело, только бы не задело…
Присутствие молодой девушки-эльфийки в бассейне стало для меня сюрпризом. Она сидела под навесом по горло в воде. Рядом стояла замусоленная фотография – вполне узнаваемая довольная рожа Руфима. На заднем плане красовалась вывеска «Спелого Перчика». Эльфийка измеряла пустоту взглядом, пряла ушками и горько вздыхала. Ох и везет же мне… Поклонницы принца в отставке меня всю жизнь преследовать будут?!