Я же говорю – параноик. Хоть Рашинкард и богат, ударными темпами богатство свое приумножает, но продолжает считать себя нищим. Работу он всегда на первое место ставил. Превыше семьи и всего остального, поэтому и жену искал самостоятельную, которая его из недельной пьянки по поводу успешной сделки за шкирку вытащить способна.
Почему я раньше его не замечала? Если вспомнить, то он всегда был рядом: кто на оперолете всем доказывал, что они ошиблись? Кто при крушении дракона в Кагасе смягчал своим телом стены пассажирской капсулы для меня? Кто бежал по степи последним и отмахивался от волков зерокамерой? Кто в дурдоме предложил бежать через забор? А кто в логове оборотня из-под кровати сообщил, что подмога близко и волноваться не о чем?
– Я требую объяснений! – не выдержал гнетущей тишины журналист.
Сейчас или никогда! Я протянула руку и… сорвала маску! А ногой под возвышением включила полное освещение.
Император знал к кому обращаться. Ладно. У меня в запасе один процент есть… Да зачем я себя успокаиваю?! Просто заставлю мойр переплести мою судьбу, по крайней мере этот кусок, а если узнаю, что это происки Афродиты… Ох и не поздоровится ей. Деметра живо по мягкому месту накостыляет за единственную и нежно любимую правнучку. Богиня любви неделю сидеть не сможет.
Следующие несколько минут я изображала из себя муху с одним крылом, героически улепетывающую от безжалостной мухобойки. Ввиду хаотичности ковровой бомбардировки, которой подвергалась кровать, ориентироваться приходилось на заунывный скрип пружин матраса, чтобы вовремя уберечь различные части тела от превращения в блин, но все равно несколько раз мне крепко досталось. Складывалось впечатление, будто хозяин или хозяйка кровати с боевым молотом в руках гоняется за единственной блохой, прошлой ночью пригубившей ценной крови, дабы наверняка порешить насекомое. Не так уж я ошиблась.