– Надо больно, – соврала я. – А даже если и так, то ты против, что ли? У меня репутация отличная. Да не собственная, а рабочая! – пояснила я в ответ на его хитрую усмешку. Мою-то он собственноручно в грязной водице средств массовой информации прополоскал.
– Ну уж нет! Бабушкину кровать я тебе разломать не дам! Она на ней умерла, моя мать на ней умерла, и я на ней собираюсь умереть! – скороговоркой выпалила хозяйка квартиры.
– Держи. Прикройся как-нибудь… Наверное… – Краснота со щек распространилась на уши.
– Отцепись от меня! – полузадушенный Руфим сопротивлялся надвигающейся смерти и моей пылкой благодарности за его проникновенные слова. – Я ошибался: мне не о тебе, а о себе надо беспокоиться!
Я перетащила Эллу на диван, сама устроилась в глубоком кресле возле окна, обняла сиреневую со всполохами внутри стекляшку и закрыла глаза. После кодовой фразы на магическом языке я ощутила, как отрываюсь от земли и взлетаю к небу…
– Надеюсь, это не навсегда? – проворчала я, застегивая ширинку на штанах. Демон! А как до кресла дойти? Страшно! Такое впечатление, будто между ног сетку с яйцами подвесили! Неосторожное движение и… прощай достоинство!