Бывший начальник службы внешнего наблюдения полковник Дробыш, а ныне барон Дробыш, мерил шагами просторный кабинет своей резиденции в слободе Курятинской. За окном стучали пулеметы и автоматы, приглушенно бабахали взрывы гранат из подствольных гранатометов. Ситуация складывалась хуже некуда.
Не успел паренек перевести, как в его сознании появились мыслеобразы. Зная от Александра Сергеевича об этой способности туземцев, он постарался поскорее очистить разум от посторонних мыслей для лучшего восприятия памяти разведчика.
Махно удрученно кивнул. Ему вдруг стало неприятно, что не обратил внимания на исчезновение части отряда. Бер, заметив изменение настроения омоновца, успокаивающе похлопал того по плечу.
Если поднапрячься, то можно вынырнуть из Темноты, и тогда, словно слепец, прозреваешь. Дикое буйство красок и движения — биополя живых существ, трав, деревьев. Энергетика неживой материи — камней и металлов — неясным, призрачным светом пробивается сквозь закрытые веки. Все смешивается и взаимодействует. Подобное Александр впервые увидел во время памятного столкновения с ишхидами. Скоротечность схватки и последующее ранение не позволили насладиться моментом «прозрения». Но те краткие минуты запомнились и не давали покоя.
Клановцы перебежками, скрываясь от посторонних взглядов, подобрались к дому, где засел гнолл, и вскоре присоединились к нему на втором этаже.
Александр хотел на это ответить, что женщины как раз могут, но из какого-то садистского удовольствия очень любят беспокоить, когда им нужно, и мнение сильного пола по данному поводу им совсем не интересно. Однако промолчал. Не стоит заострять внимание. Себе дороже. Он невольно улыбнулся посетившим его мыслям.