Она даже не шелохнулась. Только дышала — еле-еле.
— Тогда у вас есть шанс достойно пройти в полонезе.
— Точно, — согласился с ним какой-то штабной, — только совсем неслышно. Уж не в самом ли Копенгагене? По расстоянию как раз.
Вот и кланялись: одна партия — России, другая — Саксонии. Да вот только русский заединщик Фридрих приставил Саксонии к загривку одну свою дивизию — и та уже не смеет ни двинуться, ни пискнуть. А Австрия и Франция ему только что проиграли. И никак не желают получить еще по стольку тумаков.
Следующий человечек был попузатее, а ливрея — испозументчена донельзя. Он вполне внятно ссылался на самого графа Романа Илларионовича. И — придыхательным шепотом — на его брата-канцлера.
— Можно многое. Только не хочется. Потому что все это многое сводится к превентивной войне, причем войне на уничтожение. На полное уничтожение нации, культуры. И людей. Не всех, только лучших. Таких немного, тысяч сто. Остальных — подмять, перекрестить, переязычить. И самое обидное — это все может быть совершенно не нужно! Даже скорее всего. Прошлая смена стаза прошла именно по этой схеме. Первой выклюнулась Голландия, остальные державы устрашились, навалились все разом…