Разумеется. Сама же и подожгла. Еле успела. Ни к чему отвлекаться от рапорта таможенной службы. К тому же такие эпизоды создают легенды о булатных нервах Черной Княгини. И никто потом не замечает, как она закусывает губы и терзает когтями собственные ладони во время настоящих кризисов.
— Тише. Обыкновенную. Видите ли, император очень хочет видеть сына, — сказал Баглир и пояснил: — Видеть в Кронштадте.
Пришлось Чарторыйскому идти с поклоном к русским послам — а через них к императорам. И просить урезонить разбушевавшегося Фридриха. Он, в конце концов, чей союзник?
— Снаб-же-ни-е, — по складам напомнил Сен-Жермен.
— Жаль, брандеры кончились, — орал в контуженные залпами уши Полянский. — Видишь, как скучились? Ох, жаль… Эй, пушкари, зажигалочки остались еще?
Все попытки добыть огонь окончились неудачей — кремней он так и не нашел, а для трения места были сыроваты. И Баглир шел вперед — а что ему еще оставалось?