Дети, настоящие дети… Только что не облизываются. Так нам еще на службе в армии говорили, что солдат – это ребенок, только с автоматом…
Из ворот замка мы выехали грозным боевым отрядом – сверкала броня, бряцало оружие, буденновцы хмурили соболиные брови. Правда, их глаза нет-нет да и стреляли по провожающим, явно кого-то выискивая.
– Знакомься, Дубель. Это Кот, он мой оруженосец. А ты будешь моим телохранителем, согласен? Вот и хорошо! Получи рогатку! Держи шарики – потом приму у тебя зачет по стрельбе. Но, думается мне, с тобой проблем не будет, а?
На полпути к городу Адриан приказал перевести ребят в храм Бергота. Что поделаешь – война… И еще, мне было сказано другими словами, но подразумевалось следующее: решения пленума – в жизнь. Бойцы были нужны для формирования воинства храмовых послушников. Что такое дисциплина и безусловное повиновение приказу, я знал. Воспитали, знаете ли… Переход в Бергот занял всего ничего. Там, на мощеном дворе храма, мы и простились. Ребят уже ждали серьезные дела. Будьте счастливы и удачливы, ребята! Берегите себя! Прощайте!
– Я все понимаю и не обижаюсь. Был бы я на месте Малыша, от моих ругательств этот ручеек в гору бы побежал. От меня подальше… Нет, Малыш. Я ничего не хочу от тебя. Ты и не сможешь ничего мне дать. Все, чем ты собирался расплатиться со мной, ты должен отдать Хельге. Дай ей свою любовь, свою ласку, свою благодарность за минувшие годы, когда она была возле тебя… В общем, сам все поймешь и сам все решишь.
Я сделал пару шагов и вырвал из земли торчащий меч. Подойдя к Игги, я вытер меч о чей-то труп и легко ударил им Кота по плечу.